Могут ли полицейские просматривать информацию в вашем телефоне?

"Копипаст"
Спецоперация «Анаконда», во время который полицейские массово досматривали горожан, закончилась 11 мая, но регулярные осмотры на улицах продолжаются до сих пор. Недавно жители Москвы начали жаловаться на новую практику, которая, судя по их словам, появилась незадолго до «Анаконды» и используется сейчас. Сразу несколько человек рассказывали, что при осмотре или досмотре полицейские требовали от них показать телефоны и даже сами искали там информацию, просматривая личные файлы, в том числе и без понятых.

Публикую две такие истории вместе с комментарием эксперта правозащитной группы «Агора» — о том, насколько эта процедура законна. Сотрудник московской полиции анонимно сообщил, что такие действия не являются «установкой сверху» и, скорее всего, происходят по личной инициативе отдельных полицейских. Он отметил, что на проверки телефона можно пожаловаться, потому что «с точки зрения прав человека и гражданина это может быть не совсем нормально» и в таких случаях «конституционное право на неприкосновенность частной жизни 100 % нарушено». Пока, по его словам, подобных жалоб не поступало.



Первая история
Это случилось во второй половине марта на Трехгорном Валу. Я забирал на машине разобранную двухъярусную кровать для своих товарищей из клуба «Рабица». Приехал, мне помогли ее вытащить. В какой-то момент одна из мелких деталей кровати закатилась под машину, а у меня большой автобус, март месяц, грязно, поэтому я решил отъехать назад, чтобы не лезть за ней под машину.

Я завел машину, проехал переулок до конца и припарковался. Далее все происходило так: подхожу к месту, где осталась деталь, нагибаюсь, поднимаю ее — и тут из-за угла ППС выезжает. Я смотрю на них, они смотрят на меня, я поднимаю эту штуку и иду, думая: «Ну все, сейчас по-любому до меня ******** (докопаются. — Прим. ред.)». Штука в том, что бояться мне нечего: я не употребляю и не принимаю. Если они начнут мне говорить «Сейчас мы тебя повезем, продуем», я готов им любые анализы сдать. Даже интересно было: вот я поднял что-то с земли, и для них это уже стало основанием для того, чтобы пойти меня осматривать.

Полицейский кричит мне: «Молодой человек! А что это вы так разволновались? Давайте мы вас осмотрим, у нас спецоперация проходит». Я показал документы, с ними все в порядке, и тут он берет у меня телефон, достает его из чехла, не находит там ничего запрещенного, а потом начал смотреть, что у меня там в телефоне, который был не запаролен.

— А что вы там смотрите? — говорю.

— Ну а вдруг вы там сайты запрещенные посещаете, — отвечает.

— У вас список запрещенных сайтов с собой? Или вы их все наизусть помните? Там моя личная информация, что вы там лазаете.

— Я вашу личную информацию не смотрю.

— Я не вижу, что вы там смотрите, я вижу телефон сзади, вы там что-то просматриваете.

В общем, он отдал мне его, и на этом мы разошлись. Меня за всю жизнь никогда не осматривали, а тут раза четыре было.



Вторая история
Мы с моей девушкой гуляли на окраине Кусковского парка со стороны «Выхино», на пустыре в лесу. Время было за полночь, мы были без денег и без документов.

После того как мы вышли из парка и начали отъезжать, навстречу выехали копы. Мы занервничали — я лично никогда за 25 лет своей жизни не сталкивался с представителями закона.

Полицейская машина проехала мимо нас, развернулась, врубила сирену, и копы прокричали в громкоговоритель, чтобы мы остановились. После того как мы остановились, они вышли из машины и сказали нам вылезать. Мы спросили, на каком основании. «На том основании, что у вас грязные руки, и мы знаем, что вы там в лесу делали», — сказал один из них.

Дальше мы выходим из машины, полицейский забирает у меня телефон, без труда находит там фотографии с известными красными кружочками и говорит: «Ну все, вам ******(конец. — Прим. ред.)». Мы, зная, что в машине у нас ничего нет, говорим: «Вызывайте понятых, собаку, обыскивайте тачку, вы ничего не найдете». Они начинают шмонать тачку, заглядывают в бардачок и везде, где только можно. Ничего не находят, а потом говорят мне: «Показывай, что у тебя в трусах и носках». Я офигел от такого, но пришлось показывать, потому что я понятия не имею, на что они имеют право, да и разнервничался прилично.

Подругу так жестоко осматривать они не стали. Говорят: «Сейчас вызовем полицейского вашего пола, прошмонаем, вызовем собак». Мы говорим: «Вызывайте кого хотите — ничего все равно не найдете». На это они спрашивают у меня: «Кем работаешь?» Я отвечаю. Они говорят: «Сейчас повезем тебя на медосвидетельствование, если что найдут у тебя в крови — встанешь на учет и лишишься работы».

При этом копы явно не хотели никуда нас везти, они ждали, когда мы начнем им предлагать бабки. Денег у нас с собой не было, но подруга решила позвонить брату — узнать, что делать. Брат приехал, отдал им 20 тысяч рублей. Потом нас отпустили. Но осадок остался, учитывая, что у нас ничего с собой не было. Разве законно было лезть в мой телефон, копаться в переписках, шмонать меня так жестко только за то, что у нас были грязные руки и копы видели, как мы выходили из леса?



Мнение эксперта правозащитной группы «Агора»
В том, что касается вопроса доступа к содержимому электронных устройств, ситуация пограничная. С одной стороны, есть положение статьи 13 закона «О полиции», которое предоставляет полицейским право при определенных обстоятельствах проводить осмотр предметов и досмотр граждан. Обычно они ссылаются на это положение. С другой стороны, есть общие принципы о праве на тайну переписки, конституционные в том числе.

Очевидно, что вторжение в устройство представляет собой вмешательство в это право, его ограничение, поскольку сотрудник получает или может получить доступ к содержимому переписки. Для ограничения этого права во всех случаях необходимо разрешение суда. Происходит это в рамках рейда или при обыске, когда изымают устройство, всегда должно быть разрешение суда на ограничение тайны переписки.

Напрямую в законе такой запрет нигде не прописан. И полицейские пользуются этой пограничной ситуацией для того, чтобы говорить: «Мы проводим осмотр предметов, в том числе телефона». Нигде на написано, что такое «осмотр предметов» и как он должен проходить.

То есть одно дело, когда они за чехлом ищут наркотик, но совершенно другое, когда они вторгаются в содержимое телефона. А на Конституцию полиция, естественно, всегда плевала.

На мой взгляд, юридические способы защиты здесь малоэффективны. Можно попытаться обжаловать действия сотрудников полиции, и это будет неплохой кейс для Европейского суда по правам человека. Но понятно, что все это произойдет уже после того, как полицейский порылся в вашем телефоне, все про вас узнал, скопировал или разместил что-то от вашего имени в соцсетях, чтобы потом вас еще и за экстремизм прикрыть.

Поэтому единственный путь — это шифрование, пароли и блокировки. Еще до того, как ваше устройство попало в чужие руки, нужно приложить максимум усилий, чтобы эти чужие руки не смогли попасть внутрь устройства. Все современные операционные системы, в том числе мобильных устройств, позволяют и зашифровать содержимое, и запаролить его.

Если мы допускаем, что сам досмотр проводится законно (например, в рамках статьи 27.7 КоАП — в целях обнаружения предметов либо орудий совершения административного правонарушения), то телефон отдать придется, иначе есть риск быть привлеченным к административной ответственности по статье 19.3 КоАП. Но такой досмотр должен проводиться с составлением протокола в присутствии двух понятых либо с применением видеозаписи.

Пароль вводить отказаться можно смело: такой обязанности закон не предусматривает. В крайнем случае можно сказать, что вы его забыли.